Добродетельная леди - Страница 12

Брайони почувствовала, что вынуждена продолжать. Она поджала свои розовые губки и элегантным движением запястья, которое наблюдала у Харриет, поднесла черуту ко рту. Она затянулась и почти мгновенно выдохнула. Курение, решила она, не в ее вкусе, но она не собиралась высказывать свое мнение, пока ее не спросили. Она попробовала снова.

– Отлично, мисс Лэнгленд, – обходительно произнес Рейвенсворт. – По крайней мере для первого раза. Теперь, когда вы доказали, насколько безрассудны, почему бы вам не избавиться от этой нелепой вещи?

Это замечание побудило Брайони продолжать курение. Она затянулась снова, но, к несчастью, не рассчитала и вдохнула слишком глубоко. Она кашлянула один раз, потом еще и уже не могла остановиться. Она брызгала слюной и хватала ртом воздух, пока слезы не полились у нее из глаз. Как Рейвенсворт оказался в коляске рядом с ней, а Харриет на земле, она не могла бы сказать. Но она благодарно подчинилась его помощи.

– С-спасибо, – хрипло пробормотала она, все еще время от времени покашливая.

– Не стоит благодарности, – нарочито вежливо ответил он, вытирая ее мокрые щеки своим большим льняным платком. – Харриет, будьте хорошей девочкой и поезжайте вместе с Эйвери, – распорядился он. – Кто-то должен отвечать за вас, девушки. Эйвери! – обратился он к другу. – Повезем этих барышень домой.

Брайони оставила у себя смятый платок Рейвенсворта и прижала его к своему хлюпающему носу. К тому времени, когда она полностью восстановила дыхание, коляска Эйвери с Харриет исчезла из вида. Зловонная сигара все еще была крепко прижата к ее груди. Она украдкой взглянула на Рейвенсворта и с облегчением увидела, что он улыбается.

– Ну а теперь, мисс Лэнгленд, будьте любезны, сделайте мне одолжение и избавьтесь от этого отвратительного предмета.

Брайони робко улыбнулась в ответ и удивленно заметила потрясенное выражение, вдруг появившееся на лице его светлости. Она поспешила подчиниться и беспечно выбросила оскорбительный предмет из коляски. Сигара описала в воздухе высокую дугу, и Брайони с ужасом наблюдала, как она падает на круп одной из горячих нервных лошадей, впряженных в двуколку.

В первое мгновение ничего не произошло. А потом словно разверзся ад. Испуганная лошадь взвилась на дыбы и потянула за собой вторую. С устрашающим ржанием они рванулись с места и в бешеной скачке понесли подскакивающую на неровностях двуколку куда глаза глядят. Рейвенсворт отчаянно вцепился в поводья одной рукой, а другой схватил Брайони, чтобы она не вывалилась из коляски.

Двуколка опасно раскачивалась из стороны в сторону, подпрыгивая на каждом камне, выбоине и рытвине, и Брайони казалось, что они вот-вот разобьются. Она без оглядки вцепилась в надежную руку Рейвенсворта и в ужасе закрыла глаза. Брайони приготовилась встретиться с Создателем.

Через много миль, когда она почувствовала, что неистовое движение коляски замедлилось, она осторожно открыла глаза. Лошади устали от сумасшедшей скачки, и Рейвенсворту, мрачному и суровому, удалось наконец остановить их. Она в испуге ждала, что его гнев обрушится на нее. Дрожащими пальцами она поправила шляпку и привела в порядок свой плащ. Ей пришлось сжать руки, чтобы унять их непроизвольную дрожь.

Когда он заговорил, его голос был мягким:

– Вы в порядке, мисс Лэнгленд?

– Немного потрясена, ничего больше, благодарю вас, – задыхаясь, ответила она и постаралась успокоить дыхание.

Он сбросил плащ и накинул его ей на плечи.

– Вот так вам будет теплее. Вы пережили серьезное потрясение. А вы храбрая девочка.

Брайони попыталась говорить, стуча зубами:

– Я не в первый раз оказалась в неуправляемой карете. Пожалуйста, займитесь сначала лошадьми. Я чувствую ответственность за это и не хотела бы, чтобы они страдали из-за меня дольше необходимого.

Рейвенсворт оставил ее просьбу без внимания и достал из внутреннего кармана сюртука маленькую фляжку. Он отвинтил крышку и поднес фляжку к ее губам.

– Выпейте это, – приказал он. Брайони помедлила. – Пейте, – произнес он не терпящим возражений тоном. Брайони повиновалась. Она почувствовала обжигающее тепло в горле и поперхнулась. Через секунду ее зубы перестали стучать.

Увидев, что она вполне оправилась, он отдал ей поводья и, легко выпрыгнув из коляски, отправился осматривать взмыленных лошадей. Вскоре он вернулся.

– На них ни царапины. Нам всем повезло. Лучше дать им немного отдохнуть.

Брайони начала с достоинством приносить ему извинения и благодарить, но он резко оборвал ее, и она замолчала.

– Правильно ли я понимаю, мисс Лэнгленд, что вы квакерша?

– Моя мама была квакершей, – поправила Брайони. – И я стараюсь следовать ее принципам.

– Меня удивляет, что вы курите. Разве квакерские дамы курят?

– На этот счет нет никаких правил и предписаний. В вопросах поведения каждый из нас должен следовать собственной совести, – серьезно объяснила она.

– Как удобно!

Она робко улыбнулась.

– Нет, не для квакеров. О, для тех, кто не берет на себя труд прислушиваться к своей совести, возможно, это и удобно. Но не для меня.

– Понимаю. Вы намекаете, что у меня нет совести? – насмешливо поинтересовался он.

– А она у вас есть? – дерзко парировала она, вспомнив сцену соблазнения в библиотеке.

– Немного. Вас это беспокоит? Она помолчала.

– Да, это беспокоит меня, – серьезно ответила Брайони.

– Да? Почему? – Он заметил ее полный сомнения взгляд и усмехнулся. – Не старайтесь искать слова помягче. Я знаю, что вы должны быть чрезмерно искренней леди.